ПЕСНЯ БЕЗ БУРЕВЕСТНИКА
Над седой равниной моря ничего не происходит.
Между тучами и морем тоже как-то очень тихо.
Ничего нигде не реет, не кричит и не взмывает.
Ну и тучи, как ни странно, тоже ничего не слышат.

Сила гнева, пламя страсти и уверенность в победе -
Всё куда-то подевалось, даже нету жажды бури.
Чаек нет – никто не стонет и не мечется над морем,
И на дно его свой ужас прятать некому по жизни.

А гагары… Где гагары? Говорят, что недоступны.
И не слышен гром ударов, потому что грома нету.
Глупый пингвин умудрился всё же спрятать где-то тело.
И теперь его не видно. Жаль, а то оно смешное.

Всё спокойней и спокойней. Нету волн, редеют тучи
Если так пойдет и дальше, скоро будет очень скучно.
Слышно как летает муха где-то там за горизонтом
Чу! Пропала. Видно мухе надоело и заснула.

Буревестник с криком... Где ты, черной молнии подобный?
Не смеется, не рыдает, не жалеет и не плачет
Ничего вообще не хочет этот глупый пучок перьев.

Синим пламенем сгорели все прекрасные порывы.
Море ловит стрелы молний, только молний тоже нету.
Скучно! Скоро станет скучно! Пусть сильнее станет скучно!..
Докатились, отлетались. Всем спасибо, все свободны.

(с) Игорь Чер-ский

Однажды мне в личку робко заглянул молодой либерал.
"Зима в самом разгаре, — подумал я. — Холодно им, печеньки кончились. Потянулись к людям, уже и к самому жилью близко подходят. Раньше, бывало, лишь выглянут на опушку, взвизгнут — "Быдло!", и тут же в кустах спрячутся".

Либерал выглядел смущённым. Он прядал ушами, и явно был готов доверчиво брать свежий хлеб с руки.

- Зафрендите меня, пожалуйста, — проблеял он.

- Вы же потом жалеть будете, — вспоминая судьбы остальных, участливо сказал я, не удержавшись и погладив его по холке. — Поверьте, вам это ни к чему.

Либерал в недоумении переступил копытцами своих тонких ножек на тающем январском льду. Они разъезжались, как у только что родившегося оленёнка.

читать дальше- Но ведь вы же не любите Сталина... — горестно проблеял он. — Я у вас в публикациях вот увидел.

- Я и государя нашего не люблю, — вздохнул я. — Но и вас как-то тоже. И граф Карнавальный, и телеведущая Колчак, и некто политик Еблинский — в гробу я видел всех скопом.

Либерал задрожал тонкой ворсистой шкуркой. Почуяв тепло и запах оливье, он не был готов возвращаться на мороз.

- Но куда же мне теперь? — горько спросил он.

- Я не знаю. Попробуйте к стайке Карнавального прибиться.

- Там таких и без меня хватает. Да и опасно же. Ночь.

Словно подтверждая его слова, рядом пронеслось стадо лоялистов — здоровые, мохнатые, они мчали, стуча копытами, и дружно ревели — "Госдеееееееп!". Либерал сжался, и я прикрыл его тельце пледом. К счастью, яростные хищники повернули к другому блогу.

- У меня нельзя, — развёл я руками. — Вы потом всё равно умрёте. Это вам сейчас кажется уютно. А потом пару постов прочитаете — и мысль: да как же так?! Ведь я ему поверил. А ему плевать на кровавый режим и Запад не нравится. Представляете, я не люблю Запад. Честное слово.

Либерал смотрел на меня большими карими, увлажнёнными глазами, и молчал. Я почувствовал себя неловко.

- Если хотите, я обеспечу ночлег, — сказал я. — Но завтра уходите. Вы не выживете. У меня никаких условий. Потом прочтёте пост про США — и сердечный приступ. Не хочу греха на душу брать. Вы и так уже на наших просторах редко встречаетесь. А ведь когда-то стадами бродили — жирные красавцы, кровь с молоком. Всех истребили, да.

Через час либерал спал, нервно дёргая во сне копытцами. Внезапно, окно лички распахнулось, и внутрь просунулась здоровенная морда лоялиста, втянувшего ноздрями воздух.

- Либерятинкой запахло... — сообщил он, щерясь клыками.

- Да, был, но уже ушел, — спокойно заявил я.

- А куда направился?

- В тёмный лес у ворот Кремля. Там одиночные пикеты сегодня в поддержку Карнавального.

Взревев, лоялист исчез во тьме. Я скосил глаза на безмятежно спящего либерала. Хоть сегодня, но спас одну особь. В канун Рождества следует делать добрые вещи.



(с)Георгий Зотов